Дорогие братья и сестры, в минувшее воскресенье святая Церковь вспоминала и чествовала великого ревнителя Православия, подвизавшегося в XIV веке, – святителя Григория Паламу.
Очень назидательна для нас его жизнь, очень значительны для Церкви его труды и подвиги. Святитель Григорий был великий аскет и, как любой подвижник-монах, всей душой стремился к уединению и к жизни созерцательной. На этом поприще, подвизаясь на святой Горе Афон, святой Григорий преуспел настолько, что стал превосходнейшим наставником умно-сердечной молитвы. От опыта великих откровений и благодатных состояний он учил молитвенной практике монахов. Он учил о Нетварном Божественном Свете, о Божественных энергиях, действиях Божиих, о духовной жизни. Но святитель Григорий любил Церковь. И когда понадобилось его слово в Ее защиту, он пренебрег уединением, пренебрег своими желаниями, тем, к чему стремилась его душа, – по сути, пренебрег собой, своей личной духовной пользой и стремлениями души быть наедине с Богом, быть по-настоящему счастливым. Он стал защищать истину, чтобы многие, потеряв ее, не погибли.
Как преподобный Максим Исповедник, как святитель Марк Ефесский, святой Григорий как бы вышел из себя, что случается с истинными рабами Божиими только тогда, когда есть необходимость, а главное, призвание самой Церкви, защитить истину от ложных учений. И вот, кроткий и смиренный Григорий, не расположенный к спорам и прениям о вере, вступает в многолетнюю непримиримую борьбу за православное учение. Смиренно и просто, но так сильно и убедительно он много раз на Соборах опровергал все умствования лжеучителей, что отцы предали их анафеме. А Собор, созванный в защиту учения святого Григория шесть лет спустя по его преставлении, торжественно причислил его к лику святых. Этот же Собор определил ежегодно во 2-ю Неделю Великого поста совершать память святого, как «великого подвижника, защитника веры и благочестия, непоколебимого столпа Православной Церкви и соревнователя святых апостолов и святых отцев вселенских».
До тех пор, пока некоторые учат превратно, но безопасно для церковной жизни, святые Божии люди молчат и молятся, и за тех, кто ложно мудрствует, и за тех, кто внимает ложному учению. Но, как только искаженные ложные мнения начинают угрожать самой жизни христианской, грозят стать частью церковного предания, Церковь, как Столп и утверждение Истины, Сама воздвигает себе защитников, и отцы откликаются. Так случилось и со святым Григорием Паламой. Он вступает в борьбу за истину не по собственной инициативе, но выполняя церковное послушание.
И совсем иначе поступают лжеучителя. Вся их деятельность – это плод их сугубо личного, желания что-то отстаивать и утверждать ради своих амбиций или утверждения своего мнения, а не соборного – церковного.
И вот такое, по сути своей, ошибочное, устроение вступает в конфликт с благодатной жизнью во Христе. Святитель Григорий защищает учение не рассудочное и не теоретическое, а опытом познанное и принятое как откровение Божие святыми людьми. А еретики – совсем не глупые, и даже очень ученые люди, отрицают то, чего не познали жизненно, утверждают учение, основанное на их рациональных построениях. Вступают в конфликт истинная и благодатная, но сокровенная жизнь, с ложной и губительной, но очень разумной с точки зрения логически мыслящего человека, рассудочной схоластической наукой. То, что кажется очевидным, но не проверено опытом жизни во Христе или не открыто Церкви Самим Богом, утверждается еретиками как непреложная истина на основании их мнения и понимания. А то, что им кажется безумным и даже смешным, но составляет суть этой жизни во Христе, ими отвергается и хулится.
В чем же основное заблуждение таких людей? Ведь многие из них считают себя не только людьми церковными, но даже поборниками святой веры. Не живя в традиции, они живут своим умом, доверяют себе и не проверяют себя и своих идей опытом святых наставников, молитвой со страхом Божиим и любовью к истине таковой, какая она есть. По сути, у них и нет наставников, и они сами себе наставники, их ум для них является критерием истины. И от этого – гордость, уверенность в себе, прелесть врага и твердое закоснение в неправде.
Святые отцы учат, что жизнь христианская проста. Мы, как дети Божии, имеем Мать – святую Церковь. А Она питает и ведет нас к спасению. Во всей полноте в Церкви, как величайшее сокровище, сохраняются: вероучение в Ее святых догматах и освященные благодатью Святого Духа ее традиции. И в совокупности это церковное Предание нам, как чадам церковным, открыто для восприятия и усвоения даром, от нас зависит только бережное к нему отношение.
Все в Церкви для нас и нашего исцеления и спасения. И нет ничего в Ней, что бы лично каждого из нас не касалось. А то, что мы – современные христиане – заботимся главным образом о жизни мирской, материальной, а не о жизни во Христе, говорит о том, что мы, все-таки, больны, не нормальны, хотя и воспринимаем уже как норму именно такое устроение. Больны мы настолько, что уже не замечаем, и даже не знаем о своем заболевании. Поэтому мы и не дорожим тем, что имеем. Не дорожим, потому что не живем тем богатством, которое хранит для нас Церковь. А если не живем жизнью Церкви, то в нас нет и любви к Ней, нам не дорога Она как Мать. В лучшем случае, мы что-то у Нее берем, берем эгоистично для себя, ничего не возвращая и оставаясь неблагодарными.
Мы, даром принявшие от предшественников величайшее богатство церковное, можем и обязаны сохранить его для христиан будущих поколений. Это богатство, в святых Таинствах и обрядах, глубоком и красивейшем богослужении, в святых иконах, в творениях святых отцов, в житиях святых и подвижников веры, и во многом другом, чем живет Церковь Христова. Но сохранить это можно, только живя жизнью Церкви, не отделяя себя от нее, ощущая себя её частью, причастниками. Если же мы считаем, что у нас своя жизнь, а у Церкви своя, то мы остаемся вне Ее благ, будем отчуждены от Царства Христова, которое и есть Его Церковь.
В жизни святителя Григория Паламы был такой случай. В период, когда святой подвизался на святой Горе Афон, с ним жил престарелый монах – его ученик. И вот однажды, рассуждая о непрестанной молитве, будущий святитель заметил, что стремиться к постоянной молитве, постоянному предстоянию перед Богом необходимо не только монахам, но и всем христианам вообще. На это ученик возразил, что непрестанно молиться имеют возможность только иноки, и это есть их жизнь, их призвание. А удел мирян, по его словам, – жизнь деятельная, да и невозможно и недостижимо живущим в миру это высокое дело – непрестанная молитва. Святой Григорий, не привыкший вступать в спор, не стал настаивать, а помолился. Ночью же престарелому монаху явился в видении Ангел Божий и сказал, что не только монахи, но и все без исключения христиане призваны по заповеди Христовой непрестанно молиться и трезвиться в духовном делании.
Вот в чем наше призвание – духовная жизнь в посильном подвиге молитвы и трезвении, стремление жить достойной христианской жизнью, жить полноценной жизнью духовной. А основное, насущное в этой жизни дело – постоянный молитвенный труд в борьбе со страстями, в борьбе с самими собой, а не с врагами внешними. В этом и заключается наше исповедничество. Именно на это призывает нас Церковь, врата ада Которую не одолеют. А для нас очень важно сохранить себя в Ней, какие бы испытания нас ни постигли
